Неточные совпадения
И, выйдя на двор, Левин, как дерево весною, еще не знающее, куда и как разрастутся его молодые
побеги и ветви, заключенные в налитых почках, сам не знал хорошенько, за какие предприятия в любимом его хозяйстве он примется теперь, но чувствовал, что он полон
планов и предположений самых хороших.
— Конечно, он тогда от вас скрыл: вот именно из-за этого
плана о
побеге.
Я не мог
бежать с ним: в те дни у меня была своя задача — я решил быть офицером с большой светлой бородой, а для этого необходимо учиться. Когда я рассказал брату
план, он, подумав, согласился со мною...
На острове, отделяемом от материка бурным морем, казалось, не трудно было создать большую морскую тюрьму по
плану: «кругом вода, а в середке беда», и осуществить римскую ссылку на остров, где о
побеге можно было бы только мечтать.
Обыкновенно наказывают плетями или розгами всех бегунов без разбора, но уж одно то, что часто
побеги от начала до конца поражают своею несообразностью, бессмыслицей, что часто благоразумные, скромные и семейные люди убегают без одёжи, без хлеба, без цели, без
плана, с уверенностью, что их непременно поймают, с риском потерять здоровье, доверие начальства, свою относительную свободу и иногда даже жалованье, с риском замерзнуть или быть застреленным, — уже одна эта несообразность должна бы подсказывать сахалинским врачам, от которых зависит наказать или не наказать, что во многих случаях они имеют дело не с преступлением, а с болезнью.
Он опять ставил себе цели, строил
планы; жизнь зарождалась в нем, надломленная душа давала
побеги, как захиревшее деревцо, на которое весна пахнула живительным дыханием…
Мимоходом, где-то на заднем
плане, мелькающие фигуры — головы вытянуты —
бегут скорее, внутрь, в дома. Посредине мостовой — быстрая и все-таки будто медленная (от тяжести) лавина оперированных, шагающих туда — на запад.
Во Франции произошел крупный переворот: Луи-Филипп [Луи-Филипп (1773—1850) — французский король (1830—1848).]
бежал, Тюильри [Тюильри — королевский дворец в Париже, построенный в XVI веке.] был захвачен, и объявлена была республика; главным правителем назначен был Ламартин [Ламартин Альфонс (1790—1869) — знаменитый французский поэт и политический деятель.]; вопрос рабочих выступил на первый
план.
Он
бежал из гор, отчасти спасая себя, отчасти из ненависти к Шамилю, и, как ни трудно было это бегство, он достиг своей цели, и в первое время его радовал его успех и он действительно обдумывал
планы нападения на Шамиля.
Я, дальнозоркий, вижу только два темных пятнышка. Кочетов принес бинокль, но в бинокль я вижу немного больше, чем простым глазом. Мы с Кочетовым обсуждаем
план защиты позиции, если будет десант, и постановляем: биться до конца в случае высадки десанта и послать
бегом сообщить на Цисквили, где есть телеграф с Озургетами. Корабли приближались, Галям уже видит...
Увы! Я должен был согласиться, что
план Прокопа все-таки был самый подходящий. О чем толковать, когда никаких своих дел нет? А если не о чем толковать, то, значит, и дома сидеть незачем. Надо
бежать к Палкину, или на Минерашки, или в Шато-де-Флер, одним словом, куда глаза глядят и где есть возможность забыть, что есть где-то какие-то дела, которых у меня нет. Прибежишь — никак не можешь разделаться с вопросом: зачем прибежал? Убежишь — опять-таки не разделаешься с вопросом: зачем убежал? И все-то так.
От Харлова, однако, не ускользнул
план атаки; он вдруг бросил стропила и проворно
побежал к задней части мезонина.
В то самое время, когда Топтыгин 1-й отличался в своей трущобе, в другую такую же трущобу послал Лев другого воеводу, тоже майора и тоже Топтыгина. Этот был умнее своего тезки и, что всего важнее, понимал, что в деле административной репутации от первого шага зависит все будущее администратора. Поэтому, еще до получения прогонных денег, он зрело обдумал свой
план кампании и тогда только
побежал на воеводство.
«Ну, шабаш! — думаю, — это анахорит Памва! Никто это другой, как он, и беззавистный и безгневный. Вот когда беда! обрящел он нас и теперь истлит нас, как гагрена жир; одно только оставалось, чтобы завтра рано на заре восхитить отсюда Левонтия и
бежать отсюда так, чтоб он не знал, где мы были». Держа этот
план, я положил не спать и блюсти первый просвет, чтобы возбудить отрока и
бежать.
По приезде Бирона домой Липман имел еще дух доложить своему патрону, что исполнительный Гроснот найден в своей комнате застреленным, вероятно вследствие
побега конюхов, обливавших Горденку. Обратить свой гнев на Липмана было опасно, и потому решились временщик и клеврет его стараться отыскать тайных производителей этого дела и устремить всю коварную политику свою на исполнение прежде начертанных
планов. Лучших, более действительных, нельзя было и придумать.
Все шло как нельзя лучше, как вдруг случилось событие, неожиданно положившее конец всем этим
планам. За много лет до того один из родственников Зиновьевых по женской линии — Менгден, неисправимый кутила,
бежал от долгов из России в Польшу, где и принял должность управляющего в именье одного богатого помещика. По смерти владельца ему удалось получить руку вдовы, и таким образом он снова достиг положения в жизни, которое он когда-то так легкомысленно пустил по ветру.
Но еще долго, терзаемый сомнениями, измерял я шагами мою одинокую камеру, придумывая различные
планы, как облегчить положение г. К. и тем на всякий случай отвлечь его от мысли о бегстве: ни в каком случае он не должен
бежать из нашей тюрьмы. Затем я предался спокойному и глубокому сну, каким благодетельная природа наградила людей с чистой совестью и ясною душою.
Главным сюжетом «скаски», приведенной в «Чтении Общества Истории и Древностей», служит отважный
побег некоего Мошкина, вместе с 280 русских «полоняников», томившихся более семи лет на турецкой каторге.
Побег был устроен из Царьграда по заранее обдуманному
плану с судна «каторги», которое принадлежало Апты-паше Марьеву.
Но вот являются еще особливые случаи более интересных
побегов, которые, конечно, предприняты не с целью бродяжить, а, вероятно, с иными, более основательными
планами. Эти
планы мы и попытаемся разгадать и, если можно, объяснить.
Но потом, когда Росоловский рассказал про все неудавшиеся попытки
побегов последних пяти лет в Сибири (за все время убежал и спасся только один счастливец), Альбина предложила другой
план, тот, чтобы Юзё, спрятанный в экипаже, ехал с нею и Лудвикой до Саратова.
В это самое тяжелое для Мигурских время прибыл в Уральск поляк Росоловский, замешанный в грандиозном
плане возмущения и
побега, устроенного в то время в Сибири сосланным ксендзом Сироцинским.
Чем дальше
бежали французы, чем жальче были их остатки, в особенности после Березины, на которую, вследствие петербургского
плана, возлагались особенные надежды, тем сильнее разгорались страсти русских начальников, обвинявших друг друга и в особенности Кутузова.